Они говорили еще долго. Настя вспоминала, как ходила на речку с братом, как он подрался с ее ухажером, чего-то не поделив. Владимир тоже вспоминал разные истории из своей жизни.
Высокая светловолосая женщина грустно улыбнулась, глядя на них через окно. После чего отогнала любопытных подруг.
– Ого, Настюха похоже себе цельного майора отхватила, да еще и Героя! – маленькая рыжая девушка завистливо вздохнула.
– Ты, Алла, не забывайся. Она только что последнюю кровиночку потеряла. И, судя по всему, он тоже. Так что им есть о чем поговорить. А ну-ка марш отсюда. Вон, в столовую пошли, там сводки с фронта передавать скоро будут.
Уходя, она оглянулась. Высокий майор что-то рассказывал Насте, демонстрируя рассказ в лицах. Та улыбалась.
Сталин расхаживал по кабинету, поглядывая время от времени на Шапошникова, делающего доклад о планируемом ударе по Румынии.
– Таким образом, мы лишим нацистов нефти. Что серьезно скажется на их боеспособности. Отведенных на эту операцию сил однозначно должно хватить.
– А как у нас дэла с новым вооружением? – Сталин приостановился и посмотрел на Берию.
– Модернизации подвергли довольно много Т-34. Кроме того, в большом количестве в войска поступают самоходки СУ-76. Также для данной операции выделили дополнительно из резерва Ставки два специальных артполка, в составе двадцати пяти артиллерийских самоходных установок СУ-152 каждый. В войска в необходимых количествах поступают рации. Конечно, всю нехватку мы пока еще не перекрыли, но то, что у нас есть, уже совсем неплохо. Ну и так далее, товарищ Сталин, подробно ситуация расписана в отчете, – Берия показал на толстую папку, лежащую перед ним.
– То есть в целом ситуация хорошая? Войска смогут выполнить свои задачи?
– Должны, товарищ Сталин, – Шапошников выглядел уверенно.
– Обязаны, Борис Михайлович. Обязаны. Давайте все же поподробней…
– А за той стеной стоит апрель. А он придет и принесет за собой весну, и рассеет серых туч войска, – голос поющего солдата был слышен довольно далеко. Капитан Васильев невольно заслушался – пел парнишка очень даже неплохо. Почти как оригинал, Владимир Антонов. Солдаты, да и офицеры его песни любили. По ним сразу было видно, что свою Звезду Антонов получил не в тылу. И хотя к «Апрелю», который пел сейчас солдат, Васильев относился неплохо, особенно зимой, но «Давай за» нравилась ему гораздо больше.
Солдатик, словно услышав мысли капитана, затянул именно ее. Улыбнувшись, Леонид направился к штабу. Проходя мимо группы с поющим солдатом, он показал тому большой палец.
– Гляди, Прохор, вон даже капитану понравилось, как ты поешь. А ты ломался.
– Да это не я пою хорошо, это песня хорошая.
– Не-не-не, Прохор. Не отговаривайся. Будешь от нашей роты с Сидорчуком соревноваться, правильно я говорю, пацаны? – говоривший любитель музыки, худой высокий парень оглянулся, выискивая поддержку.
– Да!
– Вот-вот.
– Конечно!
– Да ладно тебе, Прохор. Че ты, как я не знаю?
Раздающиеся со всех сторон поддерживающие возгласы сломали плотину неуверенности солдата. Покраснев, тот согласился:
– Ну, хорошо-хорошо, ребята. Только я не гарантирую, что мы победим.
– Куда ты денешься! – любитель музыки радостно махнул рукой. – Давай лучше «Солдата» сыграй.
Вновь зазвучавшую музыку солдаты встретили радостными возгласами.
Тем временем, на проходившем в штабе совещании решалась судьба множества солдат и офицеров.
– Значит так, товарищи командиры. Нам предстоит двигаться во втором эшелоне атаки, вместе с самоходками. Действуем аккуратно, на рожон не лезем. Если наметилось сильное сопротивление – вызываем авиаторов. Наша задача – сковать здесь фрицев, чтобы они не могли даже подумать об отводе отсюда частей, – полковник говорил уверенно, показывая на карте задачи рот и батальонов.
– Тебе, Васильев, самая радость, как всегда. Когда проломим фронт, ты возьмешь своих орлов и закрепишься вот здесь, – полковник Гнатюк внимательно посмотрел на капитана. – Здесь самое опасное место будет. Наверняка попробуют контрудар нанести. Справишься?
– Сделаю все, что смогу, товарищ полковник, – Васильев выглядел спокойно и уверенно, но под этой маской бушевал ураган.
«Опять моих парней ставят на самые опасные участки! Сколько уже можно!», – видимо что-то все же отразилось на лице капитана, потому что Гнатюк поспешно добавил:
– Мы тебе батарею противотанкистов выделим, и еще пару пулеметных расчетов.
– Спасибо, товарищ полковник. Тогда уж наверняка справимся.
– Вот-вот. Давайте дальше. Ляпичкин, ты будешь вот здесь…
Шум винтов самолета навевал на Антонова дрему. Засыпающий офицер улыбался. Вчера он договорился с Настей, что будет ей писать. И что будет писать она. Он вдруг вспомнил, как почувствовал шевеление той самой струнки в душе, что однажды уже двигалась у него. Той самой струнки, что зашевелилась, когда он общался с Галей. Хотя черт его знает, может это он все себе придумывает. В любом случае это будет первое письмо в его жизни, написанное от руки. В век мобильных телефонов и Интернета нужды писать письма не было.
Владимир начал размышлять о предстоящей операции. Судя по всему, наступление будет против Румынии. Отвлекающий удар на северо-западе королевства, который должен был начаться несколько часов назад, и настоящий здесь, из Бессарабии. Иначе зачем здесь такая концентрация диверсантов? Вон, даже Лисов со своими маньяками поучаствует.