80 лет форы - Страница 62

– Может, слегка поможем, как думаешь? От генерала Ледникова нам известно, что американцы читают все японские шифровки. Надо бы нам аккуратно им об этом сообщить. Чтобы Рузвельту жизнь медом не казалась.

– Хорошая идея. Но если о ней узнают Союзники?

– Нэ узнают. К тому же, как видишь, они собираются нарушить свои обязатэльства. Нэхорошо.

Захват маленького аэродрома прошел как по маслу. Ночное десантирование – точно нечто новое для нынешних вояк. Аккуратно снятые часовые, короткий рывок – и группа Антонова полностью контролирует персонал и пилотов. Единственно, один из летчиков схватился, было, за оружие, но, получив пулю между глаз, мгновенно успокоился. Послужив прекрасным примером для всех остальных.

Теперь оставалось лишь дождаться прибытия на аэродром одного из немецких генералов…

Генерал-оберст Линдеман, командующий Восемнадцатой армией Вермахта не слишком хотел лететь в Берлин на доклад Гитлеру. Не хотел он этого по многим причинам, одной из которых было его несогласие с решением фюрера об отступлении. Или, точнее, об его отсутствии. Даже идиоту было понятно, что как только русские возьмут Мариенбург – а это произойдет со дня на день – группа «Север» обречена.

Внезапно небольшая колонна остановилась.

– Герр генерал, – обратился адъютант к ехавшему в штабном «Хорьхе» Георгу через несколько минут, когда немецкий военачальник уже собирался вылезти из машины.

– Да, Дитрих, что-то случилось?

– Видимо, нам придется проследовать на другой аэродром.

– Почему?

– На том, куда мы направлялись, на связь не выходит спецпост, уже два раза пропустили, – адъютант пожал плечами. После нескольких случаев нападения советских диверсантов на аэродромы там ввели специальную команду, время от времени должную выходить на связь и сообщать, что все в порядке.

– Может, аппаратура неисправна?

– Возможно, герр генерал, но, наверное, лучше перестраховаться?

Линдеман задумался. С одной стороны, до другого аэродрома добираться почти на час дольше. Да и самолет пока приготовят – как минимум еще полчаса пройдет. В лучшем случае.

С другой стороны, если аэродром захвачен – что вполне возможно, русские уже демонстрировали подобное, он поедет прямиком в ловушку.

На миг промелькнула мысль о сдаче в плен, но генерал сразу же ее прогнал.

– Герр генерал?

– Да, Дитрих, пожалуй, мы все же поедем на другой аэродром. Сообщи остальным. И еще, пусть отправят туда солдат, пусть проверят, что происходит.

– Есть! – вскинув руку, адъютант удалился.

– Наблюдаю множественные цели, объект отсутствует. Повторяю, множественные цели, числом около роты, объект отсутствует, – тихо прошелестел голос Березы в уоки-токи.

Чего бы это значило? Разведка сообщала, что охрана генерала будет не так уж и велика. Антонов недовольно нахмурился.

«Может это ловушка или отвлекающий маневр? На аэродроме оборону держать исключительно неудобно. Хотят выманить нас? Но как немчура про нас узнала?» – мысли Антонова разбегались словно тараканы.

«Продолжать операцию или не рисковать и отложить? Вопрос на засыпку…» – недостаток времени заставил Владимира принять компромиссное решение.

– Абдулов, Лебедь – валите из самолета. Остальные – отходим. Только наблюдение, повторяю: только наблюдение.

Сам майор менять свою удобную позицию не стал. С невысокого холмика, на котором он находился, прекрасно просматривался въезд на аэродром. СВТ с оптикой и аккуратно налепленной на нее маскировкой внимательно смотрела из куста на относительно недалеко расположенный шлагбаум.

Несколько минут спустя Береза доложил, что колонна немецких солдат остановилась рядом с аэродромом.

Франц Аненбауэр был напряжен. Отсутствие в будке у въезда солдата вызывало серьезные опасения.

«Черт возьми, а вдруг и вправду русские диверсанты захватили аэродром? Но тогда их здесь уже, скорее всего, нет…почему же у меня такое чувство, словно нас ждут серьезные неприятности?» – непрошенные мысли лезли в голову ротному командиру Вермахта, мешая сосредоточиться.

Приказав своим солдатам рассеяться и быть настороже, офицер передернул затвор своего МП-38. Осторожно двигающиеся с винтовками наперевес немцы медленно продвигались вперед, на территорию аэродрома, понятия не имея, что за их перемещениями внимательно глядят три пулемета и аналогичное количество снайперских винтовок.

Полчаса спустя немецкие солдаты уже заканчивали обыск аэродрома. Тот был пуст, и диверсантов не наблюдалось, что было хорошим знаком. Осталось проверить лишь пару строений.

Подходя к небольшому зданию, исполняющему роль жилого помещения для пилотов, уже не так напряженный Франц услышал, как из него раздается нечто весьма похожее на мычание.

Дав знак одному из своих стрелков, чтобы тот аккуратно приоткрыл дверь, Аненбауэр на всякий случай отошел подальше – он воевал как в Минске, так и в Варшаве, что автоматом означало встречу с отвратительными методами минирования, в том числе и дверных проходов.

Дверь распахнулась как-то слишком легко, но, к удивлению немецкого офицера, взрыва не последовало. Подождав несколько секунд, чтоб уж наверняка, Франц показал открывавшему дверь солдату на проем. Тот очень осторожно зашел внутрь.

– Здесь наши! – от раздавшегося крика ожидающий в любую секунду пакость Аненбауэр вздрогнул, едва не нажав на спусковой крючок.

Все так же осторожно, Франц заглянул внутрь здания. Увиденная картина его…скажем так, удивила. Несколько десятков человек, связанных и с заткнутыми ртами, стояли вдоль стен и активно мычали, явно пытаясь что-то сказать. Немецкий солдат, первым увидевший эту картину, до сих пор стоял в ступоре, явно не понимая, что происходит.